Версия для печати

Живые существа, стремясь удовлетворить свои насущные потребности, зачастую подвергают свою жизнь смертельной опасности. В этом и состоит парадокс борьбы за выживание. Рыба заглатывает наживку и в следующее мгновение болтается на крючке. Мышь, влекомая запахом сыра, попадает в мышеловку. Но это обусловлено физиологической необходимостью. И только поведению человека нет разумного оправдания. Вовсе не для борьбы за выживание человек готов предаваться разрушительным соблазнам и порокам. Его не останавливает даже прямая угроза здоровью и жизни. К примеру, спиртное — ведь никто не заставляет его пить! Искушение порой сильнее доводов разума. Понять это и вовремя остановиться — вот одна из важнейших проблем существования вида homo sapiens.

(Добавим: решение этой проблемы требует от одних людей постоянных усилий по духовному самовоспитанию, для других – обращения за помощью к Богу. Главное при этом – и те, и другие нуждаются в общении с единомышленниками, в их поддержке.)

Среди разных аспектов человеческой деятельности самое популярное времяпрепровождение — сидение у телевизора. Многие люди определяют свое отношение к ТВ как «любовь — ненависть», а сам телевизор зовут «ящиком для болванов». Но при этом удобнее устраиваются в своих креслах и на диванах и не выпускают из рук пульт дистанционного управления. Родители раздраженно ворчат на детей, которых не оторвать от экрана, но сами умалчивают о своих телепристрастиях. Даже исследователи ТВ зачастую смотрят все программы без разбору.

Перси Танненбаум из Калифорнийского университета в Беркли пишет: «Меня неизменно смущает тот факт, что даже во время интересной оживленной беседы, если рядом работает телевизор, я непременно поглядываю на экран. Это происходит помимо моей воли». Десятилетиями ученые исследуют воздействие телевидения на человека. Особенно внимательно изучают связь между демонстрацией сцен жестокости на экране с насилием в реальной жизни. Пытаются понять, почему потребители информации предпочитают телевидение газетам и журналам.

Психологи и психиатры формально определяют патологическую зависимость от чего-либо или кого-либо как расстройство, отклонение от нормы, которому соответствуют характерные признаки неадекватной реакции на раздражитель: огромное количество времени, уделяемого объекту зависимости; использование его чаще, чем обычно принято; стремление (либо многократные и безуспешные попытки) сократить общение с ним; отказ ради него от исполнения социальных, семейных и профессиональных обязанностей; жалобы на замкнутость и уход в себя при отказе от контактов с данным объектом зависимости.

Все эти признаки в той или иной степени свойственны любителям подолгу сидеть у телевизора, но это не значит, что смотреть телевизор плохо или вредно. Телевидение обучает, расширяет кругозор, развлекает, расслабляет, уводит от гнетущей действительности, позволяет наслаждаться прекрасным. Однако человек, понимающий, что надо бы поменьше времени проводить у экрана, зачастую ничего не может с собой поделать. А для того, чтобы иметь шансы на победу в схватке с телеманией, надо понять, как воздействует на нас телевидение.

Реакции организма на ТВ стали предметом сугубо научного изучения. С помощью электроэнцефалографа был проведен мониторинг волн головного мозга. Исследователи зафиксировали перемены электрической сопротивляемости кожи, изменение частоты сердцебиения во время, до и после просмотра телепередач. Опыты ставили не только в стенах лабораторий, но и в естественной среде обитания, применив метод экспериментального моделирования. Телеман не только лежал дома на любимом диване перед телевизором, но и ел, пил, спал, работал. А при нем постоянно был бипер (устройство, принимающее звуковые сигналы), на который в течение недели 6-8 раз в сутки, поступали сигналы. Тут подопытный телезритель и должен был на специальной карточке записать, что он в данный момент делает и как себя при этом чувствует. Тот, кто смотрел телевизор, когда поступал сигнал, чувствовал себя расслабленно и пассивно. Энцефалограмма также демонстрировала ослабление ментальной стимуляции во время просмотра телепередач (чего никогда не наблюдалось при чтении!). Но самое удивительное: когда телевизор выключали, чувство релаксации пропадало, а ощущение пассивности оставалось. Исследуемые зрители подтверждали, что ТВ каким-то образом поглощает их энергию, оставляя их опустошенными (опять-таки в отличие от обычного чтения!). А настроение после просмотра остается прежним или незначительно ухудшается..

Зрители говорят, что когда загорается экран, они моментально расслабляются. Поэтому люди и связывают ТВ с отдыхом и снятием напряжения. Причем ощущение релаксации сохраняется на протяжении всего просмотра. Но стоит выключить «ящик» - и тут же происходит «принудительное» возвращение в реальность со всеми ее проблемами.

Схожим образом действуют наркотики. Транквилизатор, покидающий организм слишком быстро, вызывает больше зависимости, чем тот, который выводится медленно. Точно так же зритель не выключает идущую программу — подсознательно он понимает, что ощущение релаксации ослабнет, если экран погаснет. Чем чаще и дольше смотришь, тем больше хочется смотреть.

Парадокс телевидения в том, что люди смотрят телевизор гораздо больше, чем планируют, хотя длительный просмотр менее продуктивен. Результаты телеопытов с применением метода экспериментального моделирования в естественной среде обитания показывают: чем дольше люди сидят у экрана, тем меньше радости они от этого получают. В ряде случаев удовольствие от передач телеманам портят приступы беспокойства и вины из-за непродуктивно потраченного времени.

Почему же телевидение так привлекает нас? Частично это происходит из-за нашей биологической ориентировочной реакции. Впервые это понятие было описано физиологом Иваном Петровичем Павловым в 1927 году. Ориентировочная реакция — это наша инстинктивная визуальная или слуховая реакция на внезапный или же неизвестный ранее раздражитель. Это врожденная восприимчивость к потенциальной угрозе. Типичные проявления такой реакции — поворот глаз в сторону источника раздражения, расширение кровеносных сосудов мозга, замедление сердечной деятельности и сокращение кровеносных сосудов в основных группах мышц. Альфа-волны на несколько секунд блокируются, затем снова возвращаются к нормальному ритму, что определяется общим уровнем ментального раздражения. Мозг фокусируется на восприятии большей информации, а тело находится в состоянии покоя.

В 1986 году Байрон Ривз из Стэнфордского университета, Эстер Торсон из Миссурийского университета и их коллеги начали изучать влияние обычных телевизионных приемов на активацию ориентировочной реакции. Повышают ли зрительский интерес быстрая смена кадров, оригинальный монтаж, внезапные шумы? Наблюдая за деятельностью мозга зрителей, исследователи выяснили, что эти приемы могут подстегивать непроизвольные реакции и повышать зрительский интерес. Уникально не содержание, а форма подачи материала.

Отчасти ориентировочная реакция объясняет следующие замечания зрителей: «если телевизор работает, я не могу оторвать глаз от экрана», «мне не хотелось бы смотреть телевизор долго, но я ничего не могу с собой поделать».

Исследователи обнаружили, что что после воздействия внезапного раздражителя сердечная деятельность замедляется на 4-6 секунд. Перегруженность рекламных и музыкальных роликов стилистическими приемами оказывает сильное и постоянное действие на ориентировочную реакцию.

Влияют ли аудиовизуальные образы на память? То есть, помнят ли люди, что они смотрели? Эту проблему также исследовала группа Энни Лэнг. Участники одного из экспериментов смотрели программу, а потом заполняли анкету. Особенности сьемки (одновременно несколькими камерами с разных точек) и монтажа положительно влияли на информационную память, приковывая внимание к экрану.

Режиссеры образовательных программ для детей обнаружили, что телевизионные приемы помогают при обучении. Однако слишком быстрая смена кадров перегружает мозг. Основная цель музыкальных клипов и рекламных роликов, в которых используется резкая смена не связанных между собой сцен, — удержание внимания зрителя. Люди могут запомнить название продукции или музыкальной группы, а детали рекламы как таковой пропустить мимо ушей. Ориентировочная реакция ослабевает. Зрители по-прежнему прикованы к экрану, но ощущают усталость, не получая взамен никакого психологического удовлетворения. Применение экспериментального моделирования в исследованиях дает те же результаты.

Исследователи не говорят о том, что телевизор вообще смотреть нельзя. Но предостерегают от возможных проблем телеманьяков, не способных оторваться от экрана.

Метод экспериментального моделирования позволяет исследовать практически все сферы деятельности повседневной жизни человека — работу, еду, чтение общение, занятия спортом и т. д. Нам было интересно, относятся ли телеманы к жизни так же, как и обычные люди. Не возникают ли у них затруднения при общении с окружающими? Не чувствуют ли они безразличие к своей работе? Результаты оказались поразительными. Заядлые телеманы, вне зависимости от возраста, ощущали беспокойство, тревогу, чувствовали себя более несчастными, чем обычные зрители, когда им нечего было делать и уж тем более, когда приходилось оставаться один на один с собой.

Впоследствии Роберт Д. Макилрет из университета в Манитобе занимался углубленным изучением телевизионных наркоманов. Он обнаружил, что они чаще других впадают в тоску, бывают рассеянны, раздражены, им труднее концентрировать внимание. Пристрастие к ТВ они объясняют желанием отвлечься от неприятности. Ученые из Йельского университета предположили, что чрезмерное увлечение телепередачами мешает человеку концентрироваться, а также снижает самоконтроль и повышает нетерпимость к обычным жизненным проволочкам. Более 25 лет назад в университете Британской Колумбии психолог Теннис М. Макбет Уильяме проводил исследования среди членов горной общины, в которой сначала не было телевидения, а потом появилось кабельное. Со временем у взрослых и детей стал понижаться творческий подход к решению житейских проблем, ослабевало стремление достичь намеченную цель.

Некоторые ученые видят четкую параллель между ТВ и наркотиками: заядлые телеманы, оторванные от любимого экрана, также испытывают нечто вроде симптомов абстиненции. Около сорока лет назад Гари Ф. Стейнеру из Чикагского университета удалось собрать интересные воспоминания людей, у которых сломался телевизор: «Вся семья ходила потерянная, как обезглавленная курица». — «Это было ужасно. Мы ничего не делали — ни я, ни мой муж. Только разговаривали». — «Я все время плакала. Дети меня раздражали, мои нервы были на пределе. Я пыталась заинтересовать их играми, но не смогла».

Проводились эксперименты с семьями, которым предлагали на время (неделю, месяц) отказаться от телевизора. Многие согласившиеся в итоге не выдерживали положенный срок и выходили из эксперимента. Кое-кто даже бунтовал — на словах или на деле. Это не значит, что все требовали вернуть свои «телеящики», хотя были, конечно, и такие. Естественно, что вернуть людей, которые привыкли проводить большую часть своего свободного времени у телеэкрана, к нормальной жизни довольно сложно В конце исследования Чарльз Виник из Нью-Йоркского городского университета пришел к такому заключению: «Самыми трудными для большинства испытуемых были первые три-четыре дня даже для тех семей, где телевизор смотрели минимально и где люди занимались и другими делами. Более чем в половине случаев в эти дни привычный семейный уклад нарушался, у домочадцев возникали трудности со свободным временем, наблюдались проявления беспокойства и агрессивности... Несемейные люди ощущали раздражение. Как правило, к началу второй недели у большинства проявлялась тенденция к адаптации».

Систематической статистики подобных случаев нет. Даже несмотря на то, что у многих зрителей ТВ действительно наблюдается зависимость от длительного просмотра передач, не все ученые готовы идти так далеко, чтобы называть эту привычку пагубной. В 1998 году Роберт Д. Макилрет сказал, что «вытеснение других видов деятельности просмотром телепередач может считаться социально значимым явлением, однако не является серьезным клиническим отклонением». Он добавил, что нельзя говорить о «телезависимости», если семена телемании находят плодородную почву, то есть, если человек ранее страдал от депрессий и социальных фобий. Однако существует ли формально диагноз телезависимость или нет, миллионы людей во всем мире не перестают чувствовать, что не могут без труда контролировать количество времени, проведенное ими у телеэкрана.

К компьютерным и видеоиграм можно применить те же принципы, хотя исследований в этой области проводилось значительно меньше. Игры развивают и отвлекают от неприятной действительности. Игроки быстро усваивают, что, проводя время у компьютера, они начинают лучше себя чувствовать (таким образом, они и попадают в зависимость). Существенным отличием компьютерного изображения от телевизионного видеоряда в данном случае является интерактивность.

Многие видео- и компьютерные игры рассчитаны на постепенное повышение сложности — соответственно, растет и уровень игрока. Теннисисту или шахматисту иногда приходится месяцами подыскивать равного себе партнера, тогда как программные игры могут мгновенно предоставить достойного виртуального противника для оттачивания мастерства. Они доставляют психическое удовольствие — то, что мы называем «приливом». Этот «прилив» сопутствует совершенствованию мастерства в любой сфере деятельности. С другой стороны, длительная активация ориентировочной реакции может сильно истощить нервную систему. Дети начинают жаловаться на усталость, головокружение и тошноту, если играли слишком долго.

Теперь многие придают виртуальному общению исключительно важное значение, считая его более интенсивным и насыщенным, чем традиционное личное. Проблема контроля времени, проведенного за компьютером или у телевизора, становится все более и более актуальной. Телевизоры и компьютеры теперь доступны каждому. Только интернет и ТВ не должны отрывать у человека значительную часть его свободного времени. В малых дозах телевидение помогает расслабиться и отвлечься от неприятностей. Но если увлечение им мешает человеку познавать новое и вести активный образ жизни — значит, наступает телезависимость. И будет очень непросто вырываться из ее мягких лап.

Scientific American